Выбери себе смерть - Страница 21

Это была Москва середины девяностых. Это была столица некогда великой империи, погрязшая в пороках и преступлениях. Это был город, в котором человек только существовал — жить в нем уже не было никакой возможности.

Вернувшись в номер гостиницы, Дронго еще в коридоре услышал телефонный звонок. Он быстро открыл дверь, бросаясь к телефону.

— Это Арчил, — услышал он характерный голос. — Коновалова из страны никуда не выезжала.

ГЛАВА 10

Уже когда почти все сотрудники следственного управления покинули свои кабинеты, Колчин еще сидел, пытаясь что-либо сообразить. В который раз перечитывал он дело Бахтамова, стараясь найти какие-нибудь несоответствия. Все было тщетно. Появившийся наконец Умаров только подтвердил свои первоначальные показания, заявив, что лично слышал разговоры Хаджиева о его расправе над Бахтамовым. Он вполне мог быть добросовестным свидетелем, а не подставкой, и Колчин, помучив его с полчаса, отпустил: больше из Умарова ничего выжать было нельзя. Кроме того, он был осведомителем уголовного розыска, и не в его интересах было врать. Бахтамов знал об этом, вызывая Умарова обычно для мелких поручений. Никаких дел с фальшивыми авизо они не вели, да и не могли вести: у свидетеля Умарова не было даже десятиклассного образования. Он держал несколько киосков рядом с Курским вокзалом и этим зарабатывал себе на жизнь. Участковый его не трогал, зная о негласном сотрудничестве Умарова с правоохранительными органами. Смерть Бахтамова ничего, кроме неприятностей, Умарову не принесла: его несколько раз допрашивали в милиции и контрразведке. Он, по-видимому, искренне считал, что убийца — Хаджиев, имевший какие-то дела с покойным.

Отпустив Умарова, Колчин еще раз позвонил в милицию, попросив обеспечить явку другого свидетеля — Магомедова, и снова сел за свои бумаги.

Список группы «Рай» был все время перед его глазами. Семь фамилий, из которых две он зачеркнул. Четыре полковника и три подполковника, все старшие офицеры КГБ, все прошедшие очень жесткий отбор. И все уволены в девяносто первом. Полковники Бахтамов, Иванченко, Лукахин, Фогельсон и подполковники Ганиковский, Крымов, Скребнев. Его все время привлекала фамилия Фогельсона. Полковник КГБ с такой фамилией… Он знал о неприкрытом антисемитизме своих бывших руководителей, знал, как неохотно брали в школы КГБ лиц, имевших изъяны в пятой графе анкеты, знал, как не доверяли евреям. А здесь — полковник КГБ в одной из самых элитарных групп самого засекреченного отдела КГБ. Или этот человек был выдающийся специалист, или под этой фамилией скрывался другой.

Такое иногда практиковалось в их ведомстве, когда агенту меняли фамилию, имя, отчество, всю биографию, словно создавая его заново. Единственным известным случаем, о котором КГБ разрешил рассказать, было перевоплощение Тойво Вяхи, командира пограничной заставы и финна по национальности, в русского офицера Ивана Петрова. Правда, это случилось спустя сорок лет после завершения операции, в ходе которой был арестован всемирно известный террорист и активный борец против советской власти Борис Савинков. А финский пограничник послужил приманкой для поимки английского супершпиона Сиднея Рейли. Колчин знал еще о нескольких агентах, в том числе о Конане Молодом, которому еще в молодости поменяли фамилию. В мире он был известен под именем Гордона Лонсдейла, когда был арестован и осужден английским судом.

Но компьютерную распечатку Борис брал из аналитического управления, а там были только настоящие фамилии. Каким образом человек по фамилии Фогельсон прорвался в такую элитарную группу? Колчин думал над этим уже довольно долго, когда наконец, собрав документы, решил идти домой.

Он уже выходил из кабинета, когда увидел идущего по коридору человека. Лет шестидесяти, с аккуратно подстриженной короткой бородкой и усами, он был похож на учителя физики или земского врача. Колчин невольно улыбнулся. Забавный человек подошел к нему и вдруг спросил:

— Простите, я разговариваю с Федором Алексеевичем Колчиным? — Он не совсем четко выговаривал букву «р» и от этого казался еще забавнее.

— Да, — весело подтвердил Колчин, — это я. Что вам нужно?

— Я бы хотел с вами поговорить. Извините, что беспокою вас так поздно.

— Пожалуйста. — Колчин вошел обратно в кабинет, пропуская вперед забавного посетителя.

«Интересно, как он попал в наше здание?» — подумал Колчин.

— Простите меня еще раз, что беспокою вас так поздно, — очень интеллигентно сказал этот господин. И, хотя на нем был галстук, Колчин вдруг подумал, что его гостю очень подойдет бабочка.

— Ничего, я все равно засиживаюсь в кабинете допоздна. Какое у вас ко мне дело?

— Разрешите представиться. Марк Абрамович Фогельсон.

Это был удар. Еще какой! Он даже испугался.

— Простите, как вас зовут? — немного заикаясь, спросил Колчин.

— Марк Абрамович Фогельсон.

Он ничего больше не спросил, глядя на своего коллегу. Это было как наваждение. Кто угодно, только не Фогельсон. Этот забавный толстячок, этот неуклюжий господин — полковник КГБ? Профессионал из группы «Рай»? Профессиональный убийца? В это невозможно было поверить. Но и не верить было нельзя. Колчин в душе даже восторгался маскировкой своего гостя. Заподозрить в нем хладнокровного «ликвидатора» было невозможно. Даже при самой буйной фантазии.

— Слушаю вас. — Он даже не знал, как прозвучал его голос.

— Вы, наверное, слышали обо мне, — продолжал гость, видимо, заметив эффект, произведенный его появлением. — Я полковник Фогельсон из бывшего отдела «С».